Чтобы отключить РЕКЛАМУ,нажмите НЕ крестик на "ОТКЛЮЧИТЬ РЕКЛАМУ",
а малюсенькую кнопочку CLOSE (ЗАКРЫТЬ).Так учит uCoz.
Избранное. Сквозной Дозор.Пародия на...
I
Сквозной Дозор...Сплошной Позор...Пародия на...Ну, что, на ...? Пародия, на...?Ну, и названьице! Ну и бог с ним, с названием. Начнем.
После нескольких лет, проведенных в коме, к которой привела авария на 100-м километре Качковской Кольцевой Автомобильной Дороги (ККАД),
главный герой, пройдя курс реабилитации, выписался из клиники и поехал домой, где его уже никто не ждал (иных уж нет, а те – далече), кроме
бабушки-старушки. Иван вошел в вагон метро и встал возле двери. Качковское метро – гордость и краса столицы нашей Родины – Раз'иИ,
приходило в упадок (как и столица - Качква). В вагонах валялись банки, бутылки, пакеты, газеты и пищевые отходы. Стены были исписаны далеко
не парламентскими выражениями и патриотическими «Раз'иЯ - чемпион» (видимо, по поводу чемпионата мира по ХукКею, который только что
закончился. Раз'иЯ заняла первое место, впервые за 15 лет, обыграв в Квеквеке родоначальников ХукКея, Кванадцев). Второй слоган был:
«На свете нет еще пока столицы лучше, чем Качква» (Да уж…), третий: «МЮ-чемпион. «Челси» – ацтой» (по поводу победы «Манчестер Юнайтед»
в Нужниках) и, наконец, четвертый: «Превед, Медвед!» (выборы президента давали о себе знать) . Возле схемы было приклеено объявление:
«Службе сбора отходов Качковского метло-политена требуются:
Старшие кикиморы болотные.
Кикиморы болотные.
Приглашаются жители Качквы и ближнего Подкачковья.
Зарплата выплачивается нестабильно.
Социального пакета нет.
Звонить по телефонам: (495) 322-23-32 и (499) 223-33-22.» «Бред какой-то. Служба сбора отходов…Метло-политен…Кикиморы болотные…», - подумал Иван,- «Но, хотя зарплата выплачивается нестабильно, работать-то
надо хоть где-то. А кто такие Кикиморы Болотные?»
Вспомнился хриплый напористый голос Высоцкого:
«В заколдованных болотах там кикиморы живут,-
Защекочут до икоты и на дно уволокут.
Будь ты конный, будь ты пеший - заграбастают,
А уж лешие так по лесу и шастают.
Страшно, аж жуть!»
На станции «Жмыхино» почти ничего не изменилось, все так же пахло в некоторых точках площади сортиром.
Бабулька встретила Ивана радостно:
- Ванек, друг! Я уж думала, что ты, походу, ласты склеил.
- А где отец, мать?
- Так это… А, ну да, ты ж ничего не знаешь. Мать в психушке сейчас, на «Хреначиковой даче», а отец только через три года с зоны должен откинуться.
Если не натворит чего…
- А супружница моя законная?
- Э-э-эх! Вспомнил! Дык она, как «коксом» да «герычем» баловаться начала, родитель твой прогнал ее нах… И правильно сделал. Не горюй, Ваня! Мне
вчера пенсию дали, сгоняй-ка, внучек, по старой дружбе, за водкой, «Кэнэлом», колбасой и хлебом.
- В смысле, за «Беломором»?
- Другие не курю! А водку «Медведевку» возьми, вроде, не отрава.
- А мы с нее не обхезаемся?
- Нет. На ней гарант конституции вместе с любимым котом Тимофеем. Чи с Дорофеем. Ну, в общем, с Котофеем.
Бабушка всегда удивляла Ивана. Курила «Беломор», водки была не дура тяпнуть, но никогда на здоровье не жаловалась. Пока Ваня ходил в магазин,
бабуля уже картошку отварила. Как только внук вернулся и принес выпивку, курево и закуску, бабка быстро порезала хлеба и колбасы,. Иван только успел
руки помыть, как раздался с детства знакомый басовитый голос:
- Эй, внучок! Ты где? Нолито уже.
В общем, бабуля встретила внука радостно, но на одну ее пенсию не проживешь.
Отдохнув несколько дней и поняв, что старые друзья как бы уже и не друзья (кто сел, кто спился, кто на наркоту подсел), Ваня решил приступить к
своему трудоустройству. По телефону противный визгливый женский голос (прям бабка Ёжка!) сообщил, что Служба Сбора Отходов Метло-политена находится по
адресу Чисто Поле, дом 13, строение тоже 13. Доехать можно от станции «Семь-Верст-Киселя-Хлебатьево» автобусом 666 до остановки Кудыкина Гора. Дальше
по ходу автобуса по тропинке через лес недалеко, километров пять всего. «Хрень какая-то»,- подумал Иван,- «но съездить надо, когда окрепну». Он записал адрес и начал крепнуть день за днем. Хотя социальная служба не
давала повода окрепнуть, а пенсия бабкина была мизерной. Но Иван приспособился, познакомился с бомжами, стал кое-какие отходы их мусорных баков поедать.
Если выброшенный кефир, например, еще не достиг периода полураспада, то его вполне хлебать можно. Черствый хлеб размочить можно перед употреблением,
даже вороны делают это легко. Кошачий корм тоже в пищу годится, а можно на бумажную салфетку горчицы намазать и съесть, как делали студенты в незапамятные
времена. Почувствовав, что сил на поездку хватит, Иван отправился в Службу Сбора Отходов. От его ближайшей к дому родной станции «Жмыхино» до
«Семь-Верст-Киселя-Хлебатьево» было восемнадцать станций с двумя пересадками. Названия станций метро ошарашивали. Тут были «Секстильщики»,
«Площадь Поллюции» («Дневной или ночной»? - подумал наш герой.) и «Чушинская». Главное, все названия что-то отдаленно напоминают. А вроде
и нет. Наконец, вот и «Семь-Верст-Киселя-Хлебатьево». Услышав вопрос: «Где останавливается автобус «Три шестерки?», граждане, дамы и господа вздрагивали,
как по команде и, ничего не ответив, быстро уходили прочь. Наконец, седая безобразная старушка, горбатая, с клыками, торчащими изо рта, дребезжащим
голосом сказала: «Пойдем со мной, милок, покажу». Через несколько шагов она обернулась и спросила:
- Иван? Недавно чуть ли не с того света к нам?
- Да. А откуда Вы знаете?
- Я все про всех знаю. Заждались мы тебя.
- Кто да кто заждался? И почему?
- Скоро узнаешь. Поехали, я на 666-м кондуктором работаю.
В автобусе было человек десять, все разбойного вида, а за рулем прямо киношный вампир устроился. Ехали долго, позади уже были Международные
Аэропорты «Шелапутьево-2», «Шелапутьево-1». Иван задремал. Проснулся он от дискуссии, происходившей возле него в автобусе, который стоял на месте.
- А может он подосланный?
- Нет, все проверено, к этим оборотням он отношения не имеет.
- А тебе не кажется, что это мы оборотнями выглядим, а они, наоборот, нормальными людьми?
- Сам же знаешь, что мы такой облик в знак протеста приняли, против двуличия, лжи и подлости.
- Ладно, хватит говорильни, будить его надо.
Иван открыл глаза.
- Э, да ты не спишь!
- В чем дело, почему автобус стоит? Я на работу приехал устраиваться.
- На работу? Ладненько. Сталкер, отведи его в контору.
- Какой еще Сталкер? Что у Вас тут происходит?
- Самый обычный Сталкер, проводник в Зону.
- Это я.
К Ивану подошел мужчина, одноглазый, хромой, со страшным шрамом на лице. Они познакомились, вышли из автобуса и углубились по тропинке в лес. Иван
обернулся, пока еще не отошли слишком далеко. Автобус исчез, хотя не слышно было шума мотора. Он вопросительно взглянул на обернувшегося в этот момент
Сталкера. Тот был краток:
- Так надо.
Проводник нес на спине внушительного вида рюкзак, а в руке большую сумку, из которой сытно пахло. Периодически он опускал руку в сумку, отламывал
что-то и бросал то влево, то вправо. Там чавкало, рычало, затем звуки смолкали.
- Что это?
- Зону подкармливать нужно, я в нее сосиски бросаю. Если Двуличные из Города нас выследят, Зона их поглотит.
Дальше шли молча. В Чистом Поле, на горе стояло одиноко здание. Опять вспомнился Высоцкий:
«На краю края земли, где небо ясное,
Как бы вроде даже сходит за кордон,
На горе стояло здание ужасное,
Издаля напоминавшее ООН».
- А почему здание одно? Ведь в объявлении адрес указан: дом 13, строение 13.
- Строения с 1 по 12 под землей находятся. Много вопросов задаешь.
- Ладно, молчу.
II
Взобравшись на гору, Иван запыхался. «Надо форму спортивную восстанавливать, а то хреново». Сталкер позвонил в домофон.
-А-л-л-е-о-у?
-Он пришел.
-Хто?
-Айвенгов.
-Мы-р-р. Какой еще Айвенго-ф-ф-ф, госпадя-я-я?
-Ну тот, избранный.
-А-а-а… М-м-м. Ну, входите.
Они вошли внутрь ужасного здания, поднялись на второй этаж и постучали в дверь с табличкой «Генеральный директор Службы Отходов Качковского
Метлополитена Тимофей Васильевич Маскарадов-Невский». Войдя, Иван увидел за столом огромного повышенной шерстистости и упитанности кота в костюме,
белой рубашке и галстуке. «Невский маскарадный, потому и фамилия такая»,- подумал Иван, большой специалист, любитель и знаток кошачьих пород. Кот
встал и подал толстую лапу:
- Маскарадов-Невский. Тимофей Василич. «Вискас», «Фрискас», «Китикэт»?
- Иван Иванов. Что? Какой «Вискас»?
- А, простите, это у меня привычки и манеры дурные. До сих пор не могу отвыкнуть. Под пиво сухой «Китикэт» хорошо…Так, это… Кофе, чай?
- Спасибо. Кофе, черный без сахара. Я по поводу работы.
-Сейчас, сейчас. Садитесь. Сусанна, прошу Вас, два черных кофе, один с сахаром, другой без. А, ты тоже будешь? Как, еще и с молоком?! Разорюсь я
на Вас. Ладно. Сусанка, слышала?
- Никакая я Вам не Сусанка. Будете так грубы, к Бармалееву уйду.
- Ну, ладно, не сердись. А к Бармалееву не ходи, он гадкий извращенец.
- Сами-то Вы чем лучше извращенца? Вчера после работы попросили остаться, я думала муси-пуси, кекс-секс, а Вы работать по-настоящему заставили,
все лапы болят, три часа по «клаве» барабанила.
- Сусанка! Не выноси сор из избы.
- Опять Сусанка?! Сейчас без кофэ останетесь.
Обладательница глубокого контральто так и говорила «кофэ». Наконец, она вышла из смежной комнаты с подносом, на котором стояли четыре маленькие
чашечки бодрящего напитка.
- А четвертая кому?
- Мне. Я тоже с Вам кофэ попью. С молочком. Не возражаете?
- Нет-нет, что ты, киса.
Иван в изумлении смотрел на Сусанну. Это была кошечка, лицо и формы которой напоминали совсем юную девушку, но носик, ушки, усы, лапы и повышенная
мохнатость говорили о том, что это кошечка. Лапки у нее оканчивались тонкими женскими пальчиками, юбка была сверхкороткой, туфельки на «шпильках». Топик
скрывал высокую грудь, покрытую густым мехом. Хвостика не было заметно. Кошечка поставила поднос на стол, повернулась к Ивану и протянула ему свою
очаровательную лапку:
- Сусанна Персидская.
- Ваня. То есть, Иван Иванов.
Киса хихикнула, а знаток кошачьих пород подумал: «Действительно, Персидская. Ишь, какая шерсть густая. Ее вычесывать надо, чтобы колтунов не было».
- Еще будет время, вычешешь.
- Вы что, Сусанна, мысли читаете?
- Иногда. По вдохновению. Ты мне очень понравился.
- Мы уже на ты?
- Ну, хочешь, на брудершафт выпьем? Только потом, если ты захочешь.
Сусанна сделала вид, что не удержала ложку, та упала на пол так, что секретарша нагнулась за ней, юбка задралась, и Иван увидел все, что под ней
было. Вернее, он увидел то, чего не было, что киса нижнего белья не носила, но ТАМ тоже все было мохнато, хотя и идеальных форм. А хвостик все же был,
короткий и подвижный. «Никакая она не персидская, судя по хвосту. Меконгский или тайский бобтейл. Или метис персидской и бобтейла», - мелькнуло в голове
Ивана. Дорофеев разозлился, увидев проделки секретарши:
- Это ты нарош-ш-ш-ш-но. Соблазняеш-ш-ш-шь, Сусанка? Ах, да, простите, Сюзанна.
- Можно подумать, что Вы ревнуете, шеф. А сами уже неделю, как…
- Все, хорош. Помолчи. Человек по делу пришел, на работу устраиваться.
- Ладно. Молчу.
Но молчать киса не стала, а принялась тихонько напевать:
«Бюстгальтер, белый мой бюстгальтер,
Вот он какой! Такой большой!
Бюстгальтер, белый мой бюстгальтер,
Он неплохой, поскольку мой!»
Где-то Иван уже эту песню слышал. Сусанна сразу отреагировала:
- Ну да, это группа «Неглиже».
Дорофеев поморщился, но начал деловой разговор.
- Так что там у Вас? Какое Вы объявление прочли?
- В метро прочел. Требуются кикиморы болотные и старшие кикиморы болотные…
- А-а-а…Так Вы ведь не женщина, а в кикиморы только их сестру берем.
- Выходит, я на Кудыкину гору зря ехал.
Иван уже начал подниматься со стула.
- Погоди ты. Нэрвный какой! Найдем тебе работу. В лешие пойдешь?
- Как это, в лешие? Шутите?
- Ничего я не шучу. Работа не пыльная. Как кто зазевается на лесной тропинке, цоп его, и в Зону, на корм. Лешие, так же, как кикиморы, бывают
простыми, а бывают старшими.
- Нет, не по мне работа.
- Да ладно, это я так, шутю. Мы знаем о твоем предназначении. Пока у нас программистом поработай, а там видно будет. Надоело этих обормотов –
программистов вызывать, хотим своего. Чтоб был хороший хацкер.
- Вы, я смотрю, поднаторели в терминологии.
- Ещ-щ-щ-е бы. Я сначала мышей живых ловил, а вот уже несколько лет компьютерных. Оптических там всяких, беспроводных, мур-р-р. Ой, пардон,
привычки эти нехорошие меня достали уже.
- Ну, программистом, я, наверно, не смогу, а системным администратором, пожалуй.
- Эт-та каким-таким администратором? Это ВинДОВС устанавливать, что ли?
Тимофей-котофей так и говорил «винДОВС», с ударением на последнем слоге.
- Ну, почему только Виндоус устанавливать? Проводка и настройка локальных сетей, подключение к Инету, установка антивирусной защиты, помощь
юзерам в работе с офисными и бухгалтерскими программами, с программами «Банк-Клиент», покупка и замена картриджей для принтеров и другие полезные вещи.
- Вот именно такими вещами у нас программисты и занимались. А оказывается, это системные администраторы? Ну, пусть так. Будешь администратором.
- Хорошо. А где Ваше хозяйство?
Тимофей хмыкнул, встал и выложил «хозяйство» на стол. Сусанна схватилась за живот и засмеялась. Иван пояснил:
- Я компьютерное хозяйство имел в виду.
- М-г-м. Простите. А вот здесь, в соседней комнате.
